Трое из Лукоморья - Страница 67

На общем совете было решено не откладывать дело в долгий ящик. Само собой сложилось так, что основным местом встреч стала наша с Дарой гостиничная комната, а участвовали в них не только мы втроём с Ярославом, но и Карасик. Трудно сказать, чем именно руководствовался юноша, принимая участие в наших не вполне законных занятиях. То ли ему банально не хватало общения, то ли творческая натура художника нуждалась в изюминке, которой не хватало пока в однообразной городской жизни. А может быть, по время от времени бросаемым нами вскользь фразам он сумел понять, что дело, которым мы занимаемся, в действительности много важнее, чем могло показаться вначале.

Так или иначе, в мэрию мы решили наведаться ближайшей же ночью. Ждать пришлось долго. Мы досидели в гостинице до того по-настоящему позднего времени, когда на улицах, даже в центральной части города, практически не остаётся прохожих. Лишь после того, как улицы опустели, и даже в окнах по большей части потухли огоньки свечей, мы отправились к зданию мэрии.

В переулке было темно и пусто. Ярослав без труда нашёл нужную дверь и извлёк из кармана несколько ключей странной формы.

— Элена, посвети мне, — сказал он.

Я наклонилась над замком, прищуриваясь, чтобы максимально точно направить струящийся из глаз свет. Воин немного поиграл с ключами. Как оказалось, их форму можно было подгонять под замок, передвигая различные крохотные детали. Послышался щелчок, и дверь отворилась. Мы с Ярославом и Дарой проскользнули внутрь; Карасик остался снаружи, чтобы предупредить нас в случае опасности.

— Твои способности всё больше поражают, — сообщила я Ярославу после того, как мы зажгли в помещении несколько свечей и извлекли из шкафа два толстых свитка. — Похоже, ты намного хуже, чем пытаешься казаться.

— Только не говори, что ты разочарована, — отозвался он, разворачивая первый свиток.

— Что ты! Совсем наоборот, я в восторге!

— Я польщён, но тебе не стоит преувеличивать. Я не грабитель, и даже в детстве не воровал яблоки в соседском саду. Хотя через забор лазил, но только ради самого процесса.

— Тогда откуда такие неординарные навыки?

— Издержки профессии.

— Боюсь тебя разочаровать, но, похоже, у профессии начальника царской стражи те же издержки, что и у ремесла домушника. Доставай бумагу. Хочется убраться отсюда как можно быстрее.

Он передал мне заранее приготовленные чистые свитки, и я положила один из них поверх нужного нам списка.

— Дара, смотри, как я это делаю, и тоже приступай.

Технику копирования я объяснила девочке заблаговременно, пока мы ждали темноты в гостиничной комнате.

Я разгладила свитки, которые лежали один поверх другого — снизу исписанный, сверху — пока пустой. И сосредоточилась на буквах, скрытых под верхним слоем бумаги. Поток энергии активировал стихию воды, и давно высохшие чернила заново впитали влагу. Буквы стали отпечатываться на оборотной стороне чистого свитка. Процедуру приходилось проделывать медленно и очень аккуратно, не позволяя чернилам расплываться, строго контролируя уровень влаги и не давая ей выходить за пределы начертанных линий. Мои ладони плавно раздвинулись и поднялись чуть выше, по-прежнему направленные на листы. На сей раз пришлось немного поработать с плотностью самой бумаги, на время делая её полупрозрачной, позволяя чернилам пропитать её насквозь, проявляясь в виде слов на наружной стороне свитка. На другом конце стола Дара проделывала то же самое со вторым списком.

Завершив процедуру, мы аккуратно свернули оригиналы, поместили их на место и затушили свечи. Навряд ли завтра кто-нибудь заметит, что за ночь они стали чуть-чуть короче. После того, как мы присоединились к Карасику на улице, Ярослав повозился с замком не более десяти секунд. Тихо щёлкнул замок. Когда мы возвращались в гостиницу, сделав своё чёрное дело, на улицах города было тихо. Как на кладбище.

Весь следующий день ушёл на работу со списками. В итоге у нас болели глаза, всё тело затекло, а мозги — те и вовсе плавились не хуже свечного воска. У Дары, похоже, от сидения в четырёх стенах и вовсе начались видения, поскольку в какой-то момент она закричала, что под окном стоит мальчик, с которым они подрались в университете. Когда я подошла к окну, никакого мальчика не увидела.

Зато наши труды оказались не напрасны. В итоге мы получили имена семи мужчин, которые за последние пять лет умерли в день собственной свадьбы. Среди них был граф Рональд Сонфолк, а также упомянутый Карасиком герцог Невирский. Но были и пять человек, о которых мы прежде ничего не слышали. На дальнейшие выяснения, разъезды и расспросы ушло несколько дней. Поиск родственников и знакомых покойных в основном взяли на себя Ярослав и Карасик. В результате, спустя неделю после встречи с призраком графа, мы имели на руках следующую информацию.

Двое мужчин из семи умерли хоть и в день свадьбы, но при совершенно иных обстоятельствах, нежели граф Рональд. Одного убили разбойники, напавшие на карету, когда он возвращался из Миргорода в родовой замок. Другой оказался не слишком здоровым мужчиной шестидесяти пяти лет, неожиданно надумавшим жениться на семнадцатилетней девушке. Он расплатился за эту блажь собственной жизнью, не сумев пережить бурную брачную ночь.

Эти два человека, женившись, благополучно покинули стены мэрии и умерли впоследствии по иным причинам. Но вот истории остальных значительно более походили на то, что случилось месяц тому назад с графом. Все эти люди умерли в помещении мэрии, якобы по причине отказавшегося биться сердца. Более того, нам удалось узнать, что по меньшей мере двое из них, не считая Сонфолка и Невирского, обладали магическими амулетами, которых впоследствии не смогли найти. Картина вырисовывалась весьма впечатляющая. Оставалось лишь удивляться тупости местных властей, не сумевших сложить два и два. Оправданием могли послужить лишь продолжительные перерывы между смертями, а также тот факт, что не во всех случаях исчезновение магического предмета становилось достоянием гласности. Впрочем, существовала и другая возможность: не исключено, что власти сумели сложить два и два, но им достаточно хорошо заплатили за то, чтобы они забыли результаты подсчёта. Однако учитывая, что некоторые из убитых были людьми знатного происхождения и также небедными, такой вариант казался сомнительным.